В подростковом возрасте будущее почти всегда кажется туманным — особенно если мечты тянут в творчество, а родители ждут «надёжной профессии». Островитянин и выпускник 45-й Александр Лисицин поделился с нами историей о своём пути — о том, как школьная сцена и давняя мечта могут привести к выбору, который определит всю жизнь.

Корр: Как формировался Ваш выбор профессии в школе, в подростковом возрасте? Как Вы в старших классах пришли к тому, что хотите учиться в МГУ на факультете журналистики?

Александр: В начальной и средней школе я об этом не задумывался. Мне всегда нравился образ «путешественника». Мой дядя был геологом, и я, будучи маленьким, думал, что стану путешественником. Потом стало понятно, что профессия «путешественник» звучит странно.

В то же время с детского сада каждый год я оказывался на сцене. Правда, такую большую любовь к театру привила мне именно Лена Лебедева. В шестом классе она заприметила меня. Когда она сказала: «Лисицин, ты играешь Шарлеманя», — ей невозможно было отказать [имеется в виду роль в спектакле «Дракон» – прим. ред.].

Александр Лисицин в «Острове Сокровищ»

К одиннадцатому классу у меня не было сформированного мнения о том, что я хочу от жизни, и родители очень переживали за моё дальнейшее обучение и мою профессию. Я думал о том, чтобы поступать в театральный институт, но родители, особенно отец, будучи военным, говорили мне, что нужно получить «нормальную» профессию, а после этого уже идти туда, куда я захочу. Я пошел на подготовительный курс географического факультета МГУ, но встретился с математикой и понял, что поступить не смогу.

Факультет журналистики пришёл в мою жизнь абсолютно случайно, уже в середине одиннадцатого класса, когда нужно было срочно выбирать, а я так и не понимал, куда идти. У отца был знакомый журналист, и между ними состоялся такой диалог:

— А что твой сын любит?

— Я не знаю, что он любит, балбесничает.

— Писать умеет?

— Умеет.

— Раз балбесничает и умеет писать — это точно журфак МГУ.

Так, в 2002 году я поступил на журфак МГУ, где с первого курса мы начали активно заниматься практикой. Любовь к театру на тот момент уже была привита, и я не мог от неё отказаться. Мой однокурсник предложил мне пройти прослушивание в студенческий театр МГУ, и я согласился.

Я помню, что через неделю мы вместе играли в футбол, и друг сказал: «Ты помнишь, что у тебя сегодня прослушивание?». А я о нём совершенно забыл. И тут мне помог «Остров»: я вместо стихотворения стал читать «Сирано де Бержерака» за Кристиана де Невильета [одного из ключевых персонажей пьесы Э. Ростана «Сирано де Бержерак» – прим. ред.]. Это было моим стихотворением, а басню я выучил на ходу. Прозу у меня даже не спросили и приняли без второго тура. То есть после первого тура я оказался в театре, а там мне сразу предложили роль.

«Сирано де Бержерак», театр «МОСТ»

Я помню, Евгений Иосифович, наш художественный руководитель, меня спросил: «А ты кого хочешь сыграть? Какая у тебя мечта?» Я опешил, говорю: «Вы знаете, я играл Кристиана де Невильета. Следующий этап, наверное, сам Бержерак». Евгений Иосифович развернулся в офисе ко всем остальным и сказал: «Распечатайте нам текст “Сирано де Бержерака” и сегодня начинаем репетиции». Так я начал репетировать «Сирано».

Корр: И с тех пор с театром Вы неразлучны?

Александр: Нет, так случилось в жизни, что с театром через год я попрощался. На то было много причин. Я периодически, конечно, вспоминал про ребят, мы созванивались. Тем временем я успел отработать пиарщиком, сумел поработать и в журналистике, потом связал жизнь с игровой индустрией, компьютерными играми, киберспортом. И последнее моё место работы — пиар-директор на игровом телеканале.

Пока всё это со мной происходило, мой старый студенческий театр стал уже профессиональным театром «МОСТ». Как-то раз я проезжал мимо него на машине по пути домой и думаю: «Дай-ка я загляну, давно там не был, уже лет восемь». Я зашел, увидел Евгения Иосифович, и между нами состоялся такой диалог:
— Ты что, Лисицин, вернулся, что ли? 

— Да нет, я просто в гости зашёл. А что, можно вернуться? 

— Давай. Тебе роль сразу дать или в учебную студию пойдешь? Ладно, у меня есть для тебя роль. 

И вот, уже 8 лет, я выступаю на сцене, как и хотел в своё время. Реализовал и осуществил мечту.

«Маленький лорд Фаутлерой», театр «МОСТ»

Корр: Столкнулись ли Вы с какими-то трудностями, когда так резко поменяли профессию?

Александр: Я бы сказал, что в один момент я совершил судьбоносный выбор: в 30 лет поменял полностью свою жизнь и начал всё с нуля. У меня уже был старший ребёнок, поэтому пришлось нелегко. Я, конечно, советовался с супругой, и она сказала: «Саша, было очевидно, что ты когда-нибудь вернёшься в театр, потому что это твоё. Поэтому иди смело и начинай с нуля». Представьте себе: у вас нет денег, потому что ваша хорошо оплачиваемая работа превратилась в пыль. Начинаешь с самых азов, с обучения. Какие-то первые роли тебе приносят пятьсот рублей, тысячу рублей. Меня, правда, быстро наняли педагогом в детскую студию театра, и через два года я стал уже заниматься педагогикой, режиссурой. Это финансово помогло не сойти с ума. Безусловно, это очень тяжело. Но, если очень хочется, то всё что угодно можно пережить.

Детская театральная студия театра «МОСТ»

Корр: Были ли у Вас мысли о том, чтобы снова вернуться на прошлую хорошо оплачиваемую работу, а театр оставить как хобби?

Александр: Эти мысли преследовали меня до первого выхода на сцену. Когда ты выходишь на сцену и получаешь первый правильный адреналин, любые мысли и сомнения исчезают. Если театр — это твоё, то ты понимаешь, что останешься здесь навсегда, и неважно, что будет впереди. Я пришёл к своей цели «окольным» путём, но я буду здесь развиваться, научусь зарабатывать, реализуюсь полностью именно тут, в театре.

Корр: Почему в театре не работают, а служат? Чем театральные профессии кардинально отличаются от всех остальных?

Александр: Мы служим, потому что человек идёт в театр не ради денег, а ради служения духовным ценностями. Если ты так не считаешь, то идти в театр не стоит. Актёры, даже в больших академических театрах, не получают огромные деньги, это, скорее, про кино. А так, работа в театре — это такая же работа, как и у всех, просто она эмоционально сложнее, требует большего эмоционального вклада.

«104 страницы про любовь», театр «МОСТ»

Корр: Обязательно ли иметь театральное образование, чтобы служить в театре?

Александр: Нет, театральное образование иметь необязательно. Наш театр достаточно уникальный: он профессиональный, но если посмотреть на уровень театрального образования среди нашей труппы, 80% всех актёров так или иначе получили либо высшее, либо дополнительное образование, перепрофилировались именно в актёров.

Театральные вузы дают базу, без которой тяжеловато. Поэтому и я уже на третьем курсе театрального института (в свои 40 лет!). Учусь я в Высшей школе сценических искусств Константина Райкина. Принято считать, что есть самая мощная «тройка»: МХАТ, ГИТИС, Театральный институт имени Щукина. На самом деле, те педагоги и та школа, которую дает ВШСИ Райкина сейчас, на мой взгляд, тоже занимает место в этом списке. Тот подход к образованию, который здесь дают, уникальный и очень интересный.

Корр: Насколько возможно человеку, который не имеет никаких связей, попасть в театр «МОСТ» в современных реалиях? 

Александр: В наш театр попасть очень легко, даже если у тебя нет театрального образования. Как я уже сказал, его специфика заключается в том, что к нам приходят люди без профильного театрального образования, студенты других вузов, в этом историческая и современная ценность этого места. Приходят экономисты, многие с журфака. В наш театр идут люди, которые обучаются основной профессии, а театр — это их призвание, хобби, увлечение, и им это очень нравится. Конечно, в другие театры таким образом не попадешь, и образование, естественно, будет обязательным требованием к актеру. 

«Тобио: Мастер кукол», театр «МОСТ»

Корр: Хотели бы Вы в будущем перейти в какой-то другой театр, более масштабный?

Александр: На постоянной основе нет. Мне нравится наша сцена, нравится наша камерность, нравится всё, что происходит. Но если вдруг меня пригласят, я буду рад сыграть на другой сцене. Юридически я являюсь артистом Театра Моссовета, потому что нас объединили с  этим театром, и теперь наше юридическое название «Театр-студия “МОСТ” Театра имени Моссовета». Иногда наших актёров приглашают на основную сцену Моссовета играть. Если меня пригласят, я не откажусь, но основным своим местом работы я считаю свой родной театр и свою родную сцену «МОСТа». У меня есть духовная связь с местом, меня в нём всё устраивает, я реализуюсь тут в полной мере, но никогда не откажусь от приглашения других театров. И на сцене театра «Остров Сокровищ» тоже не против сыграть!

Корр: Какие перспективы сейчас у «МОСТа»? Какие спектакли Вы бы сами советовали посетить? Какие Вы можете назвать своими любимыми?

Александр: Перспектива — сохранять уникальность нашей школы, нашего места, потому что «МОСТ» — очень семейный театр, и отношения внутри очень теплые.

Что касается спектаклей, любой актёр скажет: «Да вы ходите на все», — но у меня есть любимчики. Безусловно, спектакль «Дорогой Бог» для меня является одним из них. Здесь на сцене нет ничего, кроме актёра, нам не нужны громоздкие декорации, чтобы передать драматургический смысл. Я очень люблю финал, он невероятно мощный и сделан только на актерах, причем непрофессиональных. Весь спектакль всем смешно, и в конце тебя просто «бьёт по голове». Два других моих любимых спектакля — это «Достоевская. Сны Анны» и «Дни Турбиных». Они очень серьезные, очень сильные, невероятно профессиональные работы, на которые обязательно нужно сходить, если есть у человека интерес к литературе, к истории России. Самое интересное, что я назвал три спектакля, где я почти не играю.

Из тех постановок, в которых я играю, я обожаю «Три Ивана». Это детский спектакль, он идёт всего час, но мы там по-настоящему отрываемся.  После этого спектакля всегда очень хорошее настроение, он и для взрослых, и для детей. И второй спектакль — это «Тобио: Мастер Кукол». Создается ощущение, что ты оказываешься на Бродвее, это танцевальный спектакль, представляющий красивую сказку с отличным финалом.

«Дорогой Бог», театр «МОСТ»

Корр: Изменилось ли Ваше отношение к театральному искусству и к спектаклям, которые Вы смотрите в других театрах, после того, как Вы попали «в закулисье»?

Александр: Моё отношение поменялось не столько после того, как я вернулся в театр «МОСТ», сколько после того, как я поступил в театральный институт. Там я получаю ту информацию, которой мне не хватало, базовую школу: разборы пьес и отдельных сцен, занятия речью и так далее, даже такие рудименты, как сценический бой и фехтование.

Я понял, насколько это, огромный и тяжелый труд — сделать действительно качественный спектакль. Поэтому, когда я прихожу в другие театры, я, безусловно, не смотрю как актер, ни в коем случае, я смотрю как зритель, который пришел получить эмоции, что-то переосмыслить. Но профдеформация есть — я, конечно, сразу вижу, если актёры на сцене больше наигрывают, нежели искренне верят в то, что они делают.

Корр: И всё же… Опасно ли выбирать творческий путь, особенно в театральной сфере, если не до конца уверен в себе? И можно ли совмещать этот путь с чем-то ещё, подстраховывать себя?

Александр: Мы всегда в подростковом возрасте не верим нашим родителям. Но я прошёл весь этот путь сам, и будучи 7 лет педагогом и режиссёром у детей, я встречаю много подростков, которые ко мне подходят и говорят: «Я буду поступать в театральный, так классно, так классно!». Тогда я отвечаю им так: «Если ты хоть на секунду, хоть на маленькую дольку не уверен в том, что тебе это нужно, тогда не надо идти». Всегда есть риск оказаться без работы, не при театре, и никуда не попасть. Действительно, нужно быть настолько уверенным в том, что тебе это нужно. 

Корр: Кому проще работать в театре? Мужчинам или всё-таки девушкам?

Александр: Никогда раньше об этом не думал. Есть такое поверье, что в гримёрке не существует пола. Мне кажется, что профессия всех уравнивает, потому что тяжело одинаково всем. В силу биохимических, физических, биологических, эмоциональных различий, я бы, наверное, сказал, что девушкам морально тяжелее. Девушки по-другому эмоционально устроены, и они переживают эмоции сложнее, чем мужчины. Конкурс у девчонок в любой театральный и в любой театр огромный, одно место на две тысячи человек может быть, а парней идёт меньше, нам немного полегче. Но всё равно те сложности, с которыми сталкивается любой актёр (дикая нагрузка, постоянное эмоциональное напряжение), уравнивают всех в моих глазах. И, если ты выбираешь эту профессию, то неважно, кто ты, мужчина или женщина — тебе будет одинаково тяжело.

Корр: Правда ли, что в театре распространены интриги, зависть, сплетни, козни и тому подобное? 

Александр: Безусловно, есть и очень «интересные» инсайды в разных театрах, но я, руководствуясь этикой, само собой не стану говорить их названия.

В нашем театре этого меньше. Бывают, конечно, неприятные истории. Однажды девчонки, например, распределяли, кто следующий будет вводиться в танцевальную группу «Дорогого Бога». Не было как таковых интриг или ссор, но поскольку все девчонки очень хотели попробовать себя именно в танце, те, кто уже играл, не хотели пускать молодняк, «держались» за свои роли. Но это всё равно скорее рабочий процесс, нежели какие-то интриги и сплетни.

А вот в театре «N», я знаю случай, когда в труппу пришли молодые, неопытные актрисы, и те, кто там уже играл, начали прямо выдавливать. Они в открытую проявляли презрение к этим девчонкам. Режиссёр ставил новых актрис в одну линию, а старшие подходили и говорили: «Ты здесь не будешь стоять, здесь стою я». Мне такие ситуации чужды и непонятны, я считаю, что это очень сильно портит, театр изнутри. Да, все актеры немножко тщеславные, всё равно мы хотим быть на виду. Но в таких ситуациях в этой профессии очень хорошо проявляются все человеческие качества и вскрываются все «тараканчики». 

АВТОР: МАРУСЯ ДАВЫДОВА