Рассказ «Вниз по мостовой»

В рамках «литературной странички» хочу поделиться рассказом моего одноклассника, Григория Горожанкина. 

«Вниз по мостовой»

Мелкий дождь неумолимо бил по мощеной улице за центральным парком города Деврест. Это была самая старая улица в городе. Она до сих пор была вымощена камнем, который собственными руками закладывали иммигранты в 50-х годах. Дома плотно окружали её с обеих сторон. В этом районе давно никто не жил, да и ходили здесь только днем. Люди отвыкли от электрических фонарей и одноэтажных домов, от узеньких окон, больше похожих на бойницы, и этого странного камня под ногами. Все бегали не касаясь земли в магнитных ботинках, давно ставших абсолютно обыденной вещью, жили в домах, верхние этажи которых скрывались высоко за облаками, ели пищу, которую им приносили летающие дроны, а по вечерам любовались городом, который освещали тысячи неоновых фонарей и прожекторов… Эта улица стала музеем. Музеем из которого никого не выгоняли, и не собирались выгонять, ведь это было ненужной тратой сил. Люди сами давно бросили эту милую улочку, сами оставили на съеденье времени лавочки, в которых по утрам они пекли этот свежий, ароматный, и вечно теплый хлеб. Они сами покинули улицу, на которой знали каждого человека по имени, сами оставили все самое родное и душевное, и сбежали в эти каменные громады, с пяти метровыми потолками и окнами размером со стену, в эти бездушные новостройки, которые отличались друг от друга только номером дома…

Тим купил домик на этой улочке год назад, и теперь в этот темный ненастный вечер направлялся вниз по мостовой, к дому который стоял у самой кромки воды, и в котором по ночам было слышно шум прибоя. Капли дождя падали из поднебесья и тихо разбивались о булыжник у него под ногами. Он шел медленно и съеживался по каждым порывом ветра. Он был одет не по погоде, ведь сегодня была пятница, и он мог носить ту одежду, которую сам любил, а предпочтения у него во всем были специфичны. Тим не мог привыкнуть к новому миру, хотя и был в нем рожден. У него не было родителей, и никто не мог привить ему любви к старинному времени, никто не мог поставить ему музыку которую слушали 4 поколения назад, никто не мог показать ему фотографии из запылившегося альбома, на которых дальние родственники сидят на скамеечке в парке, в одежде, которую никто не носит уже более ста лет, никто не мог открыть ему глаза и показать то, что все давно забыли. Ему было 16, он был несостоявшейся личностью и несформированным человеком. Он не жил в том времени которое так любил, не слышал в живую тех песен, которые так почитал, и не здоровался с теми людьми, которых хотел бы встретить…
Он шел ссутулившись и засунув руки в глубокие карманы своего плаща, полы которого при каждом его шаге касались мостовой и тихо шелестели. Он напряженно смотрел себе под ноги, но не ускорял шага. Еще утром Тим проходил по этой улочке, и видел множество людей, которые бегали, веселились и радовались жизни, которой у них не было. Они смотрели на мир сквозь свои голографические линзы, и видели в них то, что хотели видеть. Они говорили не открывая ртов и слушали песни, в которых ни о чем не пелось. Но они были счастливы, не жили, и радовались этому. Тим их не понимал. Он не мог представить как они живут в мире, в котором все происходит так, как они хотят, как они могут смотреть вокруг и видеть только собственные картинки из головы. Он не понимал, как они могли упускать все, что происходит вокруг, как они могли жить лишь собственным миром не познавая мира вокруг и не развиваясь. Все эти люди, были как марионетки, которые делали только то, что было выгодно государству, читали книги только в ярких обложках, и носили штаны без карманов, чтобы не зависеть от материальных ценностей, и дорожить только духовным миром, которого в них и не было.
Тим часто думал о таких вещах. Он не любил думать о будущем, ведь какое может быть будущее если у людей нет и настоящего. Тим был замкнутым в себе человеком, но не от того что сторонился людей, а от того что боялся потерять себя, в этом круговороте ярких красок, красивых заголовков и кричащих вывесок. Он не любил этот новый мир, не признавал его законов, и жил по своим правилам, но не показывал этого на публике. Он одевался в яркую одежду когда ходил на ненавистную работу, в это гигантское здание нефтяной компании, он улыбался мило и безмятежно, так, будто его ничто не омрачало, не беспокоило. Он делал все так, как будто он был как все.
Тим увидел в конце улицы пирс. Его домик становился все ближе. Он ускорил шаг и сжался еще сильнее, подняв ворот плаща. Его ботинки промокли а по волосам струилась вода. В небе блеснули несколько молний. Он шел все быстрее и быстрей, мыслей в голове становилось все больше и больше, и вдруг он остановился. Остановился и выпрямился. Его взгляд устремился в никуда, а руки бессильно повисли. Он стоял и вслушивался, вслушивался в дождь, в этот странный дождь, который приносил с собой свет и грохот. Тим стоял и слушал этот сплошной ливень. Вода затекала ему под плащ, заливала его лицо, шею, грудь. Но он не обращал внимания на это, впервые за всю свою жизнь он услышал что то такое, чего ожидало все его существо, вся его душа. Он услышал в этом дожде себя, он услышал сои идеи, просьбы, мысли, он осознал то чего не мог постичь, он открыл в себе то, в чем так нуждался и познал самое странное чувство в своей жизни-счастье. Тим стоял весь мокрый посреди старой улицы, и заулыбался, заулыбался от того, что весь этот мир так глуп, и он, обычный человек так странен и так смешон, забавен, что не посмеяться над эти просто невозможно. Он еще долго стоял так, смотря в небо, и улыбаясь ловя лицом капли дождя, долго стоял и радовался, прежде чем опять пошел вниз по мостовой, чтобы проснуться на следующий день и наконец-то изменить что-то в своей жизни.